Связь.
У Луки и Агафона
Связь посредством телефона,
А у Клима и Евграфа
Связь посредством телеграфа.
Лишь у Власа и Прасковьи
Связи нету никакой:
Та фактически глухая,
Он - практически слепой.
Category: литература
В двух словах о двух соседях.
Илья Иванович всем говорил: «Жить, знаете, нужно налегке и вещи стараться покупать такого размера, чтобы они легко входили в топку печи, потому как помрёшь, и они станут никому не нужны, и их, конечно, будут сжигать в печи.» Илья Иванович даже специально носил с собой рулетку, чтобы еще в магазине прикинуть - можно покупку будет засунуть в печь или нет. И именно поэтому у Ильи Ивановича было дома много книг и ни одного рояля, хотя Илья Иванович прекрасно играл на рояле, но имел такую возможность только в гостях. А вот книги он, напротив, не читал, потому что был подслеповат и вообще чтением мало интересовался. А как пришел ему черёд помирать, так он собрал домашних и строго им наказал: «Удумаете меня в печи жечь, я вас с того света достану. Хороните, как положено.» Наказал и спокойно умер. Но его всё равно сожгли, потому что с ним и при жизни никто никогда не считался. А библиотеку покойного наследники, конечно, не тронули – уж очень оказалась хороша. Только книги Гришковца выкинули.
Теперь о другом соседе, очень коротко. Жил у нас в подъезде такой учёный лет сорока – Жора. Мы ему говорим, вот ты, Жора, учёный человек, а живешь в подъезде, как дурак. Перебирайся, говорим, на чердак, не отсвечивай. И он перебрался. Устроил там себе лабораторию, свет провел и жил ещё лет пять до самой своей смерти, оставив после себя всего два изобретения: панацею и философский камень. Наверное, правда был дурак. Да, про Илью Ивановича-то я совсем забыл добавить: книги Веры Полозковой его родственники тоже выкинули на помойку и нисколько о том не жалели.
Теперь о другом соседе, очень коротко. Жил у нас в подъезде такой учёный лет сорока – Жора. Мы ему говорим, вот ты, Жора, учёный человек, а живешь в подъезде, как дурак. Перебирайся, говорим, на чердак, не отсвечивай. И он перебрался. Устроил там себе лабораторию, свет провел и жил ещё лет пять до самой своей смерти, оставив после себя всего два изобретения: панацею и философский камень. Наверное, правда был дурак. Да, про Илью Ивановича-то я совсем забыл добавить: книги Веры Полозковой его родственники тоже выкинули на помойку и нисколько о том не жалели.
Чёткий распорядок дня.
Если верить книге американского журналиста Джина Кэрролла (E. Jean Carroll) "Hunter: The Strange and Savage Life of Hunter S. Thompson", то обычный день легендарного автора "Страха и ненависти в Лас-Вегасе" Хантера Томпсона выглядел так:
Сколько лет Гарри Поттеру?
"Хронологию событий, описываемых в книгах Роулинг, можно восстановить по одной дате, напрямую указанной во второй книге «Гарри Поттер и Тайная комната». Почти Безголовый Ник умер 31 октября 1492. Учитывая, что Ник праздновал 500-летие со дня смерти, можно сделать вывод, что описываемые события происходили в 1992. В это время Гарри находился на втором курсе, стало быть, он поступил в Хогвартс в 1991. В первой книге «Гарри Поттер и Философский Камень» говорится, что в год поступления в Хогвартс 31 июля Гарри исполнилось 11 лет. Значит, он родился 31 июля 1980. Соответственно этим выводам датируются события, возраст персонажей (где возможно), а также модификации метел, совершенствующиеся ежегодно. Кроме того, учитывается, что учебный год начинается в сентябре одного года, а заканчивается в июне следующего. Стало быть, события первой книги приходятся на 1991/92, второй - 1992/93, третьей - 1993/94, четвертой - 1994/95."
(Мария Залесская, "Энциклопедия магии и волшебства в книгах Джоан Роулинг")
Две висячих тити.
"Хотя история литературы насчитывает бесчисленное количество описаний уродливых мужчин, отдельное внимание стоит обратить на сквернословие в адрес женщин, чья физическая непривлекательность расценивалась как показатель злого нрава. Гораций, Катулл, Марциал — авторы отвратительных женских портретов. В раннехристианской литературе Тертуллиан поднимал проблему косметики, приравнивая желание казаться красивой к занятиям проституцией. В Средние века изображение старой женщины часто являлось символом физического и морального разложения. В эпоху барокко женское уродство стало популярной темой для памфлетов. Позвольте процитировать стихотворение Клемана Маро «Блазон безобразным титям» (1535 год):
Тити, две висячих тити!
Хоть кого собой смутите!
Кожаные две сумы!
Поражаете умы!
Как знамена в ясной выси,
Две висите вислых сиси!
Ни малейшего стыда!
Знай ходить туда-сюда!
Тот и хват, кто пару тить
Может с ходу ухватить!"
Хоть кого собой смутите!
Кожаные две сумы!
Поражаете умы!
Как знамена в ясной выси,
Две висите вислых сиси!
Ни малейшего стыда!
Знай ходить туда-сюда!
Тот и хват, кто пару тить
Может с ходу ухватить!"
(Из лекции Умберто Эко об истории уродства.)
Неведомые слова.
"Наступила новая эпоха. Прежние юноши стали отцами и дедами. И пришла их очередь возмущаться такими словами, которые ввела в обиход молодежь: даровитый, отчетливый, голосование, человечный, общественность, хлыщ. Теперь нам кажется, что эти слова существуют на Руси спокон веку и что без них мы никогда не могли обойтись, а между тем в 30-40-х годах минувшего столетия то были слова-новички, с которыми тогдашние ревнители чистоты языка долго не могли примириться. Теперь даже трудно поверить, какие слова показались в ту пору, например, князю Вяземскому низкопробными, уличными. Слова эти: бездарность и талантливый. “Бездарность, талантливый, - возмущался князь Вяземский, - новые площадные выражения в нашем литературном языке." Если тогдашней молодежи случалось употребить в разговоре такие, неведомые былым поколениям слова, как: факт, результат, ерунда, солидарность, представители этих былых поколений заявляли, что русская речь терпит немалый урон от такого наплыва вульгарнейших слов. “Откуда взялся этот факт? - возмущался, например, Фаддей Булгарин в 1847 году. - Что это за слово? Исковерканное.”"
(Корней Чуковский, "Живой как жизнь")
Ночная песня рыбы.
В 1905 году немецкий поэт и переводчик Христиан Моргенштерн написал удивительное и вместе с тем абсурдное стихотворение "Ночная песня рыбы", которое служит прекрасной иллюстрацией экспериментов и смелого новаторства в искусстве, характерного для начала XX века. Вот текст стихотворения:
Вот такое стихотворение. Как хочешь, так и понимай. Британский поэт, профессор Лондонского Королевского колледжа Джереми Адлер суммировал толкования произведения Моргенштерна: "Это новый тип визуальной поэзии, ситхотворение абстрактных форм, которые напоминают воду и рыбу, плавающую в ней".
Вот такое стихотворение. Как хочешь, так и понимай. Британский поэт, профессор Лондонского Королевского колледжа Джереми Адлер суммировал толкования произведения Моргенштерна: "Это новый тип визуальной поэзии, ситхотворение абстрактных форм, которые напоминают воду и рыбу, плавающую в ней".
Мои стихи, чужая глупость.
У меня четыре книги,
В каждой ровно сто страниц,
В первых трёх про горностаев,
А в четвёртой про куниц.
У меня четыре дома,
В каждом ровно пять квартир,
Я сижу там и читаю,
Познаю животный мир.
P.S.: Пользуясь случаем, хочу пожелать острой желудочной инфекции всем инициаторам изменения формы отправки поста.
Пять эре.
" - Ты должен стать мне родной матерью, - продолжал Карлсон. - Ты будешь меня уговаривать выпить горькое лекарство и обещаешь мне за это пять эре. Ты обернешь мне горло теплым шарфом. Я скажу, что он кусается, и только за пять эре соглашусь лежать с замотанной шеей.
Именно так выглядела монета, которую Малыш должен был пожертвовать Карлсону за "мучения" - те самые 5 эре. Последняя книга Линдгрен о Карлсоне вышла только в 1968 году.
Встреча.
Встретились два друга на вокзале.
Встретились, не виделись давно.
Долго обнимались, целовались
Так, что даже встал у одного.
Взял у Бигдана, где он взял не знаю.
Встретились, не виделись давно.
Долго обнимались, целовались
Так, что даже встал у одного.
Взял у Бигдана, где он взял не знаю.
